Из многолетнего периода моей работы в Институте мерзлотоведения СО РАН наиболее памятными являются, пожалуй, два года - 1965 и 1973.

В мае 1965 года, я, студент VI курса горно-геологического факультета Новочеркасского политехнического института, прибыл на преддипломную практику в Институт мерзлотоведения. За плечами у меня тогда уже были не только 5 лет обучения в ВУЗе, но и две очень интересные и познавательные производственные практики. После окончания III курса я был направлен на Шантарские острова в Охотском море, где в течение всего летнего полевого сезона в составе комплексной экспедиции Мингео СССР участвовал в съемочных гидрогеологических работах. Вторую производственную практику я проходил в Приморском крае в гидрогеологической партии, проводившей разведочные на воду работы и бурение эксплуатационных скважин для водоснабжения различных населенных пунктов этого края.

Несмотря на, казалось бы, солидный для студента опыт различных гидрогеологических работ, готовиться к своей преддипломной практике мне пришлось основательно. Связано это было с тем, что я имел довольно смутное представление о мерзлотоведении. Отдельной подобной учебной дисциплины на факультете тогда не было. Общие сведения о распространении сезонного и многолетнего промерзания горных пород, а также о влиянии этих процессов на гидрогеологические и инженерно-геологические условия нам излагались в курсах "Гидрогеология СССР" и "Инженерная геология СССР", которые читал профессор Н.С.Токарев. Он в свое время работал в Иркутске, был хорошо знаком с мерзлотоведением и являлся автором нескольких опубликованных работ в этой области. Узнав от меня, что я еду на преддипломную практику в Институт мерзлотоведения и выслушав мое сожаление о недостаточном знакомстве с этой наукой, Николай Сергеевич посоветовал мне до отъезда ознакомиться с работами М.И.Сумгина, П.Ф.Швецова и Н.И.Толстихина.

В научной библиотеке политехнического института я смог отыскать лишь три книги: " Общее мерзлотоведение" М.И.Сумгина с соавторами, "Подземные воды мерзлой зоны литосферы" Н.И.Толстихина и "Область вечной мерзлоты" М.И.Сумгина и Б.Н.Демченского. Особый интерес у меня вызывала прежде всего последняя книга. Написанная в научно-популярном жанре, она тем не менее содержала основные имеющиеся к тому времени научные сведения о вечной мерзлоте, но главное, в ней акцентировалось внимание на проблемах, которые еще предстояло исследовать. Я с большим интересом проштудировал эту книгу, делая выписки и записывая свои суждения, отдельные мысли и возникающие вопросы. После этого я сравнительно легко осилил остальные две книги и посчитал себя более или менее подготовленным к предстоящей преддипломной практике в Якутске.

В Институте мерзлотоведения меня зачислили в штат Центрально-Якутской экспедиции. Начальником ее являлся старший научный сотрудник лаборатории общего мерзлотоведения В.М.Барыгин. Это был не очень разговорчивый человек, сохранявший всегда определенную дистанцию в отношениях с людьми, ярый приверженец идеи широкого развития карстовых форм рельефа на Бестяхской террасе реки Лена. Научный руководитель экспедиции, заведующий лаборатории подземных вод института О.Н.Толстихин являлся прямой противоположностью ее начальнику и по стилю общения с людьми и по идеям карстообразования в Центральной Якутии. Очень импульсивный, энергичный, любящий острую шутку, он располагал к себя многих и особенно молодежь.

Центрально-Якутская экспедиция института проводила совместно с Якутским геологическим управлением комплексную мерзлотно-гидрогеологическую съемку масштаба 1:500 000. Меня определили в геофизический отряд, который возглавлял сотрудник лаборатории подземных вод инженер-геофизик Павел Евгеньевич Дубровин - в то время молодой человек чеховского типа: высокий, худощавый, с бородкой и с всегда улыбающимися добрыми голубыми глазами. Третьим в нашем отряде был Иван Дмитриевич Никифоров, являвшийся тогда также сотрудником лаборатории подземных вод и лишь позднее ставший геотермиком.

Сначала мы проводили электропрофилирование и ВЭЗ в районе поселке Покровск по оконтуриванию таликов под аласами. Через некоторое время нас направили на правобережье реки Лена для изучения таликовых зон на Бестяхской террасе и в долинах рек Менда, Тамма, Лютенга и других водотоков. Базировался наш отряд на Улахан-Тарынском научном стационаре института. Начальником этого стационара был Жорж Иннокентьевич Рысаков - весьма неординарная личность, педагог по образованию, великолепный хозяйственник и не унывающий в любых ситуациях человек. Помимо нашего отряда на этом стационаре базировались также гидрологи (В.М.Пигузова и М.А.Егорова), гидрохимики (Р.М.Петухова), криолитологи (Г.Г.Пудов) и сотрудники других лабораторий института. Экспедиции была придана грузовая машина, водителем которой являлся Александр Негода - шофер из Москвы, напарник легендарного среди мерзлотоведов Ивана Тарасовича Батищева. Александр развозил утром нас на объекты исследований, а вечером собирал всех на базу.

Питались мы все вместе, оборудовав столы под великолепными высокими елями в долине ручья Улахан-Тарын. На тенте, который мы натянули над столами, издалека была видна романтическая надпись: "Кафе "Бригантина". Вечерами, как правило, был общий костер и песни... Я привез из Новочеркасска гитару-спутницу всех моих практик и довольно солидный репертуар песен Б.Окуджавы, А.Галича, Ю.Визбора, Ю.Кима и наших институтских бардов. Помимо песен, вечерами у костра были и бурные дискуссии на различные темы: о времени существования вечной мерзлоты в Центральной Якутии, о происхождении и условиях питания источников Улахан-Тарын и Булуус, о интерпретации наших геофизических данных, о генезисе провальных глубоких воронок на Бестяхской террасе и другие.

В свободное от основной работы время и в выходные дни я обследовал район расположения источника Улахан-Тарын. Ведь мне необходимо было собрать материалы для дипломного проекта, тематика которого у меня тогда обозначалась довольно четко: "Мерзлотно-гидрогеологические условия источника Улахан-Тарын". Я облазил все "цирки", суффозионные воронки и грифоны , делая зарисовки, записи, фотографии и даже заснял различные выходы подземных вод на кинопленку. Камеру мне одолжил приезжавший к нам на стационар оператор с Якутской телестудии Л.П.Майоров. Он же помог потом и смонтировать заснятую мною пленку и сделать кинофильм.

Примерно через месяц после моего пребывания на Улахан-Тарынском стационаре института начальство экспедиции направило меня в мерзлотно-гидрогеологический отряд для проведения маршрутных исследований на площади съемки. Возглавлял этот отряд опытный гидрогеолог из Якутской Центральной геолого-съемочной экспедиции Егор Егорович Жирков. В состав отряда были включены также мерзлотовед из института Л.М.Васильева и техник-гидрогеолог из ЯЦГСЭ З.Г.Фомкина (впоследствии ставшая Жирковой). Маршруты мы осуществляли либо по профилям, намечаемым по компасу, либо по долинам рек, пересекающим площадь съемки. На точках наблюдений я вел для себя полевой дневник, в который заносил номера отбираемых проб воды и грунта, выкопировки из топографических карт участков отбора проб, описание водопунктов, источников подземных вод, данные откачек из шурфов и т.д. Все это мне очень пригодилось позднее при написании дипломного проекта, а через два года при составлении научно-технического отчета об источниках подземных вод Центральной Якутии.

Наш съемочный отряд проработал до конца полевого сезона 1965 года. Мы исходили сотни километров, задали десятки шурфов и закопушек, отобрали на анализ множество проб поверхностных и подземных вод и так далее. Были при этом, конечно, различные забавные случаи и запомнившиеся надолго события. Однажды, например, мы с Е.Е.Жирковым осуществляли маршрут вдвоем по левобережью реки Тамма. Он сказал, что по сведениям местных жителей здесь где-то должен быть крупнодебитный источник подземных вод. Мы тщательно обследовали все распадки, встречаемые в пути. Источника не было. Часам к шести вечера мы уже порядком подустали. К тому же начал накрапывать мелкий дождь. Решили, что пройдем еще два-три километра и будем возвращаться на базу. На пути к очередному видневшемуся впереди распадку у нас произошел следующий диалог.

Я: Егор Егорович, этот источник, который мы ищем, имеет название?

Жирков: Вроде бы нет.

Я: А как будет по-якутски слово "радость"?

Жирков: Ерюю.

Я: Если мы сегодня найдем этот источник,то давайте дадим ему название "Ерюю"?

Жирков: Я согласен.

Какова же действительно была наша радость, когда в этом ближайшем распадке оказался источник. Забыв об усталости и не обращая внимания на моросящий дождь, мы облазили и описали все выходы подземных вод, составили схему их расположения, отобрали пробы воды, измерили высоту склонов Бестяхской террасы. Этот источник впоследствии так и вошел в научную и краеведческую литературу под названием "Ерюю".

В сентябре полевые работы Центрально-Якутской экспедиции были завершены и все мы возвратились в Якутск. Я еще некоторое время поработал в библиотеке Института мерзлотоведения, просмотрев имеющуюся опубликованную и фондовую литературу по району наших исследований, а в октябре уже был в Новочеркасске. Около двух месяцев я одержимо трудился над дипломом и в декабре 1965 года защитил его. Свой доклад на защите я сопровождал показом кинофильма об источнике Улахан-Тарын, чем немало удивил членов Государственной экзаменационной комиссии.

Преддипломная практика, проведенная мною в Институте мерзлотоведения, определила не только тему моего дипломного проекта, но и по-сути всю мою дальнейшую судьбу. Несмотря на то, что после окончания политехнического института мне пришлось, согласно распределения, поехать на работу в город Павлодар, я уже в мае 1966 года был в городе Якутск и числился сотрудником ставшего мне родным Института мерзлотоведения.

Второй наиболее памятный год - 1973, начался с весьма знаменательного для меня события. 3 января я защитил кандидатскую диссертацию на Ученом Совете Ленинградского Горного института. Защита явилась успешным финалом моей трехлетней учебы в очной аспирантуре на кафедре гидрогеологии и инженерной геологии ЛГИ. Моим научным руководителем был заведующий этой кафедрой, патриарх отечественной гидрогеологии и мерзлотоведения, профессор Нестор Иванович Толстихин. Это был удивительный Человек, один из последних представителей тех ученых и педагогов, которые в свое время определяли своеобразие и величее истинной российской интеллигенции. Общение с ним дало очень много для меня как в научном и мировозренческом, так и в нравственном отношениях.

Вернувшись в конце января в Якутск, я был восстановлен в должности младшего научного сотрудника лаборатории подземных вод Института мерзлотоведения. В ней за период моей учебы в аспирантуре произошли некоторые изменения. Заведовал лабораторией В.В.Климочкин, заменивший уехавшего в Москву О.Н.Толс-тихина. Прибыли по распределению после окончания Ленинградского горного института молодые инженеры-гидрогеологи: Александр Валерьевич Бойцов и Нина Степановна Макеева (Ломовцева). Уволился Б.А.Губанов - весьма талантливый научный сотрудник и очень самобытный человек.

В институте в это время шла интенсивная подготовка ко II международной конференции по мерзлотоведению, которая должна была состояться летом 1973 года в Якутске. Главным организатором этого предстоящего крупного международного научного форума являлся наш институт, поэтому на его руководство и сотрудников легла основная тяжесть непосредственных организационных трудностей по подготовке конференции. Были созданы и активно действовали различные рабочие комиссии и группы по организации встреч, размещения, регистрации, питания и досуга участников, работы транспорта, проведения научных экскурсий, технического обеспечения заседаний и так далее.

Я был подключен к подготовке путеводителя и к организации проведения научной экскурсии по источникам подземных вод в Центральной Якутии. Возглавляла эту работу старший научный сотрудник лаборатории подземных вод Н.П.Анисимова. Каждому из авторов, участвовавшему в написании путеводителя, она определила конкретные задачи, объем и сроки предоставления текста. Мне было поручено дать описание источников подземных вод и написать главу: "Наледи как гидрогеологический фактор". В марте рукописный вариант путеводителя был готов, отредактирован, переведен на английский язык и выслан для печатания в город Новосибирск. В июне мы уже получили первые экземпляры нашего путеводителя, изданного отдельными брошюрами на русском и английском языках.

Проведение международного форума мерзлотоведов в Якутске явилось крупным событием для города и республики. В аэропорту, на центральных городских улицах и отдельных зданиях красовались плакаты с приветствиями участникам конференции. В Якутск прибыло более 100 иностранных ученых и около 300 делегатов из разных городов и республик страны. Рабочие заседания проходили в незадолго до этого построенном здании Дома политпросвещения, где ныне располагается детская школа искусств. Мне удалось побывать лишь на первом пленарном заседании 16 июля. Было очень приятно видеть среди участников конференции патриархов отечественного мерзлотоведения: В.А.Кудрявцева, Б.Н.Достовалова, А.А.Ананяна, А.И.Попова, А.А.Цвида и других. Прибыли в город Якутск и известные гидрогеологи-мерзлотоведы: А.И.Ефимов, А.И.Калабин, В.М.Максимов, Е.В.Пиннекер, Н.Н.Романовский, С.М.Фотиев, Я.В.Неизвестнов и другие. В период регистрации участников царила какая-то общая приподнятая обстановка. То и дело слышались шумные восклицания давно не видевшихся людей, звучала непривычная иностранная речь, вспыхивали лампы фотокамер.

Конференцию открыл председатель оргкомитета П.И.Мельников. В своем вступительном слове он подчеркнул важность разрешения проблем мерзлотоведения для успешного освоения северных территорий, рассказал о программе работы конференции и пожелал успешной работы ее участникам. Затем были зачитаны приветствия от Президиума Верховного Совета и Совета министров ЯАССР, Президиумов АН СССР и СО АН СССР. От имени иностранных участников с приветствием выступил руководитель делегации США профессор Т.Певе. Открытие конференции, как и вся ее последующая работа, широко освещались в средствах массовой информации. В Якутск прибыли корреспонденты газет "Известия", "Правда", "За науку в Сибири", съемочные группы с центрального телевидения и киностудии документальных фильмов из Новосибирска, а также иностранные журналисты.

На следующий после открытия конференции день я выехал на правобережье реки Лена для участия в подготовительных работах по проведению научной экскурсии. Там уже находились почти все сотрудники лаборатории подземных вод во главе с Н.П.Анисимовой. Мы тщательно продумали и уточнили детали по организации научного маршрута, завершили оборудование спусков к источникам подземных вод и мест предполагаемых остановок, расширили проселочные дороги для проезда больших туристических автобусов . На источнике Улахан-Тарын по программе был предусмотрен обед для участников экскурсии, поэтому нами было выбрано место для полевой кухни, сделаны столы, скамейки и натянуты тенты. Женщины лаборатории уточняли меню, стремясь порадовать гостей разнообразием блюд и своим кулинарным искусством. Поскольку в это время была очень жаркая погода, то мы предусмотрели и подготовили даже место для купания, выбрав на реке Тамма, недалеко от автотрассы, отличный глубокий плес.

На запланированных остановках маршрута нам необходимо было делать научные сообщения в соответствие с тематикой экскурсии. Эти обязанности были распределены между Н.П.Анисимовой, В.М.Пигузовой и мной. По каждой теме сообщений была подготовлена демонстрационная графика, которую мы решили вывешивать прямо на стволах деревьев. Нам, как экскурсионным гидам, была сшита к началу конференции изящная полевая форма. В этой форме мы и встретили участников экскурсии, прибывших на теплоходе "Россия" утром 24 июля к пристани поселка Нижний Бестях.

Экскурсия была проведена весьма успешно. Участники ее проявили большой интерес к нашим сообщениям о посещаемых родниках, задавали много вопросов, с любопытством обследовали места выхода подземных вод на дневную поверхность, восхищались яркими суффозионными формами рельефа на Бестяхской террасе, которые образовались вблизи источников. При каждой остановке маршрута мы выставляли обычно на походных столиках различные напитки и , конечно, воду соответствующего родника. Помнится, как кто-то из американских ученых, пробуя воду источника Булуус и нахваливая ее вкусовые качества, спросил нас через переводчика: "Ведется ли разлив этой воды для населения?". На наш ответ, что разлив пока не ведется, он воскликнул: "О, в Америке на такой воде можно было бы сделать большой бизнес!" Мы снисходительно улыбнулись, не одобрив про себя этот "нездоровый" рационализм своего американского коллеги, совершенно не подозревая о том, что через какие-то двадцать с небольшим лет вода родника Булуус действительно будет служить источником бизнеса для предприимчивых людей нашей республики.

Всем участникам экскурсии безусловно запомнились шумное купание в чистейших водах реки Тамма и, конечно, обед у источника Улахан-Тарын. Наши женщины постарались для гостей, подготовив великолепные блюда, которые не встретишь в лучших ресторанах. После обеда были жаркие научные диспуты и в завершение песни у костра. Закончился этот день банкетом на теплоходе "Россия", который был дан иностранными участниками в честь организаторов.

Впечатления у наших и зарубежных коллег о проведенном в Якутске форуме мерзлотоведов были самыми восторженными. В книге отзывов и в последующих выступлениях в печати участники конференции выражали искреннюю благодарность ее устроителям. Особенно теплые отзывы высказывали иностранные участники. Так, в ноябре 1973 года в газете "За науку в Сибири" было опубликовано письмо доктора Т.Амстронга (Канада), где он поделился своими впечатлениями о прошедшей конференции. Говоря о большой пользе, которую она дала участникам в научном и познавательном отношениях и в укреплении взаимопонимания между исследователями разных стран, он выразил огромную признательность ее организаторам, восхищаясь проделанной ими работой. "Большой успех конференции - подчеркивал Т.Амстронг -является, вероятно, лучшей похвалой, которую можно выразить этой работе. II МКМ - во многим полезное и надолго запоминающееся событие". 1973 год памятен еще и тем, что в этом году лабораторией подземных вод были начаты комплексные мерзлотно-гидрогеологические исследования на тукуланах Центральной Якутии. Эти своеобразные пустынные ландшафты, особенно широко распространенные в бассейне нижнего течения реки Вилюй, были очень слабо изучены во всех отношениях. Согласно заключенного хоздоговора с Якутской Центральной геолого-съемочной экспедицией мы должны были в течение 1973 - 1975 годов провести круглогодичные стационарные наблюдения на тукулане Махатта, являющимся одним из самых больших по площади в Центральной Якутии. Выбор этого массива развеваемых песков в качестве объекта детальных исследований был обусловлен еще и тем, что в его пределах расположен крупный по дебиту родник Мугур-Тарын. Этот источник выводит на поверхность ежесуточно около 90 тысяч кубометров пресной воды и формирует в зимний период гигантскую по площади и объему наледь. Нам предстояло выяснить генезис родника, изучить динамику роста и стаивания образуемой им наледи, исследовать уровенный и гидрохимический режим поверхностных и подземных вод массива, выявить метеорологические, геотермические, водно-балансовые и общие мерзлотно-гидрогеологические особенности участков распространения развеваемых песков. Эти комплексные исследования было поручено возглавить мне.

В 1973 году мы успели не только построить великолепный дом, оборудовать наблюдательные площадки и полигоны, различные экспериментальные установки, режимные скважины и колодцы, но и начать с сентября круглосуточные наблюдения по очень широкой программе, намного превосходящей требования нашего заказчика. Это стало возможным благодаря самоотверженной работе сотрудников лаборатории подземных вод и прежде всего Г.Б.Альберта, А.В.Бойцова, Ю.В.Чувашова, Н.Н.Винокурова, Н.С.Ломовцевой, Л.Д.Ивановой и М.Н.Железняка. Помогали нам и другие сотрудники института, выезжавшие на организуемый стационар по нашей просьбе (Ж.И.Рысаков, С.В.Данилевский, П.И.Канин, Е.С.Нетесов, Ю.П.Саюнов, Е.С.Кузьмин и другие). Большая помощь была оказана нам совхозом "Мостахский" на территории которого мы проводили свои исследования. По сути ни одна наша просьба не оставалась без внимания и посильной поддержки со стороны руководства и работников этого совхоза.

Уникальный фактический материал, полученный в результате наблюдений на организованном в 1973 году комплексном стационаре, лег в основу написания многих наших научных и научно-популярных книг и статей, докладов и сообщений, а позднее и моей докторской диссертации.

Первая страница

(c) 2001