НИНА АЛЕКСАНДРОВНА ВЕЛЬМИНА
(1912-1999)
Гидрогеолог-мерзлотовед, кандидат технических наук, член Союза писателей СССР и РФ.
УДК %%!.34(092)
ББК 26.8г
А67
Ответственный редактор доктор технических наукР.М. Каменский
Анисимова Н.П., Шепелев В.В. Ученые-мерзлотоведы.Вельмина Нина Александровна – Якутск: Изд-во Ин-та мерзлотоведения СО РАН, 2001. – 42
Данная публикация является продолжением серии биографо-библиографических очерков "Ученые-мерзлотоведы", которые издаются Институтом мерзлотоведения СО РАН с 1997 года в г. Якутске. Настоящий очерк посвящен одной из видных представительниц ученых-мерзлотоведов, талантливому популяризатору геокриологической науки, кандидату технических наук, члену Союза писателей СССР и РФ Вельминой Нине Александровне..
ISBN 5-93254-028-1
© Н.П.Анисимова, В.В.Шепелев, 2001
© Институт мерзлотоведения СО РАН, 2001
Электронная версия дополнена фотографиями из отчетов написанных Н.А. Вельминой и хранящихся в архиве библиотеки ИМЗ СО РАН
Не часто можно встретить человека, наделенного несколькими талантами и добившегося в своей жизни весомых результатов в различных направлениях деятельности. В этом отношении Н.А. Вельмина, безусловно, является ярким примером творческой многогранности: талантливый инженер, известная исследовательница вечной мерзлоты и подземных вод криолитозоны, оригинальная писательница и неординарный скульптор.
И все же особенно хотелось бы выделить очень большой вклад Н.А. Вельминой в популяризацию геокриологической науки. Три изданных ее книги – «Ледяной сфинкс» (1975), «Пленница вечного холода» (1979) и «Таинственное ожерелье» (1988) – представляют собой оригинальные научно-художественные произведения. Они получили признание и широкую известность среди специалистов и особенно у молодежи. Некоторые из школьников, прочитав книги Н.А. Вельминой, посвятили всю свою дальнейшую жизнь геокриологической науке. Так, в 1976 году в г. Якутск в Институт мерзлотоведения СО РАН из Саратова приехала молодой специалист Л.Ф. Капустина. Она, прочитав книгу Н.А. Вельминой «Ледяной сфинкс», была восхищена таким природным феноменом, как «вечная мерзлота», поэтому выбрала для себя специальность мерзлотоведа. Нина Александровна являлась членом Союза писателей СССР и РФ.
В 1997 году был опубликован давно написанный ею роман «Сибирская баллада». Он в некоторой степени биографичен, поэтому люди, знавшие Нину Александровну, восприняли его с большим интересом.
Талантливое разностороннее творчество Н.А. Вельминой – это свидетельство того, что может достичь увлеченный и духовно богатый человек, любящий природу, людей и труд.
Нина Александровна Вельмина родилась 1 декабря 1912 года в Санкт-Петербурге. Ее отец, врач по профессии, в тот счастливый для него день не мог даже предположить, что этот подарок судьбы окажется для него единственным за весь его столетний жизненный путь. После окончания Военно-медицинской Императорской Академии в Петербурге Александр Вельмин был откомандирован в Польшу (г. Сувалки), где молодая семья сразу получила прекрасную обставленную пятикомнатную квартиру. Однако в августе 1914 года, когда началась война, отец был призван на фронт. С приходом в город Сувалки немецких войск мать с дочерью Ниной, бросив все, бежали в Россию, в небольшой тогда город Серпухов, к матери отца. О своей жизни до 5 лет в доме бабушки и деда, ушедшего на войну, Нина Александровна вспоминала как сказку: « Балкон, увитый диким виноградом, сад с двухэтажной беседкой, оттуда глазами охватывался весь окоём и разливное слияние вдали Оки и Нары». Неизгладимое впечатление оставили большой дом, няня и елка до потолка под Рождество с подарками под ней и пастух со звонким рожком, появлявшийся рано по утрам на зеленом пригорке.
Н.А. Вельмина в конном маршруте (долина р. Юдома, 1949 г.).
Это счастливое и безоблачное детство девочки к пяти годам закончилось. Из-за материальных трудностей мать отвезла дочку к своей бездетной сестре в село Красное под Тулой, а сама уехала в Москву, где начала работать секретарем начальника Речного Управления. Три года жизни в селе Красном (в 60 км от Ясной Поляны) оказались для девочки школой познания деревенской жизни, совершенно отличной от городской. Прелесть общения с деревенской детворой (беганье босиком, лазанье по деревьям, купания в речке, наблюдения за гуляньями), а также присутствие при народных и церковных обрядах (свадьбы, крестины, похороны, крестные ходы), "освоение" заброшенных садов и барских строений бывшего имения князя Козловского, где раньше бывал Лев Николаевич Толстой, – все это заложило в ней эмоциональный, а возможно, и мировоззренческий фундамент. Детство на природе, раннее узнавание людей и реальной жизни простого народа формировали, видимо, более углубленное отношение к окружающему и дали огромный заряд на всю жизнь. В доме дяди было много книг и журналов, но не было детских книг, и девочка, научившаяся читать уже в четыре года, потихоньку осваивала приложения к журналам «Нива» и «Русское богатство».
С возвращением отца восьмилетнюю Нину родители увезли в Москву. Девочку определили в школу, причем сразу во второй класс, а через два года и в музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова по классу фортепьяно. Увлеченное изучение теории музыки, музыкальной гармонии и сольфеджио открыло иной, волшебный мир. Музыка ее притягивала постепенно, год за годом. Нина Александровна вспоминала, что слияние ее с роялем каждый раз проходило незаметно. Это становилось опасным, поскольку она понимала, что отдать музыке всю свою жизнь не сможет. Ее сильно влекло ко многому другому: к познанию природы, к литературе, искусству. Кроме того, она знала, что высококлассного исполнителя из нее не получится, а быть на вторых и третьих ролях не хотела. Она заставила себя оставить серьезные занятия музыкой.
К пятнадцати годам Нина Александровна уже твердо поняла, что должно было составить основу и главное в ее жизни – интерес к познанию Земли и ко всему, что на ней и с ней происходит – геологии, географии. Возможно, это было результатом царившего тогда в стране взлета фантазии молодых, связанного с началом освоения Арктики, полетами Нобиле, путешествиями Амундсена, перелетами через Северный полюс В. Чкалова.
В гостях у старателей в долине р. Бески (1949 г.).
Еще учась в школе, в пятнадцатилетнем возрасте, Нина Александровна начала посещать лекции по геологии в Московском университе-те – вольнослушательницей. Сразу после окончания в 1930 году средней школы она не смогла поступить в институт, так как для выходцев из нерабочих семей необходимо было иметь направление-командировку. Последнюю пришлось зарабатывать сначала в управлении Союзнефть, где она потрудилась 4 месяца в качестве чертежницы, а затем в Мосжелдорстрое. В 1931 году она, наконец, поступила в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ) на строительный факультет (отделение водоснабжения). На последних курсах института Нина Александровна одновременно училась заочно в Московском геологоразведочном институте. Изучая геологию и гидрогеологию, она узнала о существовании вечной мерзлоты – этом необыкновенном явлении природы, определившем выбор темы ее диплома: «Водоснабжение станции «Н» в условиях вечной мерзлоты». Восьмимесячную преддипломную практику Нина Александровна проходила в БАМЛАГЕ НКВД в г. Свободном. Там она познакомилась с заключенным М.Я. Чернышевым, который заведовал отделом водоснабжения БАМЛАГА. В то время он закончил рукопись своей книги о водоснабжении железных дорог в условиях вечной мерзлоты. Эта книга была опубликована в Москве, много лет спустя, но без фамилии автора, а лишь с пометкой «под редакцией А.Н. Чекотилло». Девятую главу рукописной монографии «Теплофизические расчеты трубопроводов в области вечной мерзлоты» М.Я. Чернышев вручил Нине Александровне с дарственной надписью и дружеским напутствием.
В 1937 году после окончания института Нина Александровна была направлена Главным управлением Севморпути (ГУСМП) на Чукотку для поисков источников водоснабжения для будущего порта в Бухте Провидения. Туда вместе с ней плыл на пароходе и весь состав строителей порта. Проведя исследования и расчеты, Нина Александровна заключила, что единственным подходящим и экономически выгодным источником водоснабжения порта являются подземные трещинные воды, залегающие непосредственно на территории будущего поселка. Возвратясь в Москву, она запроектировала водоснабжение порта за счет подземных вод. Итак, профессией Нины Александровны стала инженерная гидрогеология. Буднями ее жизни были проекты, отчеты, планы… Она работала в ГУСМП, а затем в созданной проектно-изыскательской конторе в должности единственного инженера по водоснабжению.
Н.А. Вельмина при проведении мерзлотно-гидрогеологических исследований в долине р. Минор (1950 г.).
В 1939-1940 годах в период работы в ГУСМП ею были составлены физико-географические очерки бассейнов рек Хатанга, Индигирка, Анабар и Оленёк, с использованием большого архивного материала ряда учреждений и Ленинской библиотеки.
В 1939 году Нину Александровну командировали в пос. Диксон для исследования вечной мерзлоты, установки и оборудования постоянных постов для проведения геотермических наблюдений. После завершения этих работ руководство из Москвы распорядилось оставить ее вместе с другими приехавшими сотрудниками для проведения общих предпостроечных изысканий для строительства порта в пос. Диксон. Задание расширилось с приездом в пос. Диксон И.Д. Папанина на ледоколе «Иосиф Сталин». Исследования проводились с бурением скважин в море. Отобранные образцы донных отложений отправлялись в Москву. И.Д. Папанин оказывал всевозможную помощь в проведении работ и в организации водолазной станции, необходимой для составления карты подводных выходов скал. Об этих оригинальных работах в порту Диксон Н.А. Вельминой позже была опубликована статья.
Диксоновская эпопея, включающая почти фантастическое повествование о том, как ночью Нина Александровна шла несколько километров по молодому льду через пролив, чтобы задержать стоявший на рейде ледокол «Литке», была описана ею в рассказе «Время жить», опубликованном в альманахе «Полярный круг» (М., Мысль, 1986 г.). Этот рассказ в исполнении артистов транслировался также по Центральному радио. Следует отметить, что писать Нина Александровна начала еще в детстве – с десяти лет. Конечно, тогда это были «романы», в которых излагались детские впечатления, а героями были ее школьные друзья, ставшие в её воображении взрослыми. Эти детские «романы» на 20-30 страницах, безусловно, сыграли определенную роль в становлении ее как писательницы.
Н.А. Вельмина выполняем полевой химический анализ воды из озера Ледникового в Аллах-Юньском районе (1952 г.).
На протяжении семи лет работы в проектно-изыскательской конторе Нина Александровна запроектировала водоснабжение всех основных морских портов Северного морского пути – Диксон, Тикси, Бухты Проведения, а также пос. Жатай в районе г. Якутска.
Несмотря на тяготение Нины Александровны к геолого-географическим наукам, она все-таки занималась проектированием систем водоснабжения на вечной мерзлоте с большим интересом и увлечением. Все, что она делала, было впервые. Из иностранной литературы она позаимствовала идею укладки труб в утилидорах – только не подземных, как это делали американцы, а в виде деревянных коробов над землей. Этот способ прокладки труб был внедрен ею во многих северных пунктах. Она даже делала таблички с указанием «не прикасаться к коробам» во избежание их разрушения и промерзания воды в трубах. Какова же была ее досада, когда много лет спустя, приехав в пос. Тикси, она увидела, что по коробам, как по тротуару ходят жители поселка, а железобетонный резервуар для воды превратили в гараж!
В 1943 году Нина Александровна поступила в аспирантуру Института мерзлотоведения АН СССР. Тема диссертации «Каптаж подземных вод в условиях вечной мерзлоты» основывалась на данных ее многолетней инженерной практики. Тем не менее, требовался дополнительный материал и сведения, для чего в 1946 году Нина Александровна снова поехала на Дальний Восток и опять в г. Свободный. Там она обследовала большое количество различного рода каптажей поверхностных и подземных вод, в том числе и вышедших из строя по тем или иным причинам. Зачастую разрушения были вызваны промерзанием и пучением грунта. Иногда целые участки существующих систем водоснабжения выходили из строя. Часто это происходило из-за неправильного проведения изысканий и строительства, а также от неграмотной эксплуатации.
В горных отрогах хребта Джугджур передвигаться на лошадях было хорошо, но на оленях все же лучше (1953 г.).
Научным руководителем ее в аспирантуре был гидрогеолог с мировым именем, основоположник учения о подземных водах мерзлой зоны литосферы, заведующий кафедрой гидрогеологии в Ленинградском горном институте, профессор Нестор Иванович Толстихин. С ним она встречалась лишь один-два раза в год, а в основном вела активную переписку по существу работы. Нина Александровна с теплотой вспоминала его постоянную поддержку в период работы над диссертацией. Он ей писал: «А кто же еще в мире, кроме Вас, напишет о каптажах в вечной мерзлоте?!». Защитила она диссертацию в 1948 году, получив ученую степень кандидата технических наук. В 1952 году ее диссертационная работа была опубликована. В аннотации к ней написано: «Работа основана на личном опыте автора, обследовавшей большое количество различных каптажных сооружений в Забайкалье и на Амурской железной дороге, а также на изучении ею огромного литературного и архивного материала организаций, проводивших исследования и работы по каптажу подземных вод в упомянутых районах. Работа является единственным вкладом в проблему изучения каптажа подземных вод».
Многообразие задач, рассматриваемых в этой работе, и ряд практических предложений позволяют считать, что данный труд является наиболее полным обобщением сведений и исследований по каптажу подземных вод в условиях южной части области вечной мерзлоты.
Тяга Нины Александровны к геологии и мерзлотоведению, появившаяся еще в студенческие годы, все больше усиливалась. Весной 1949 года Нина Александровна приехала в г. Якутск работать на Якутской научно-исследовательской мерзлотной станции (ЯНИМС). С этого времени началось ее многолетнее серьезное увлечение мерзлотоведением. Она с воодушевлением восприняла и теплое отношение к ней сотрудников ЯНИМС, и окружавшую научную станцию природу: смешанный лес, заросли шиповника, озеро с лугом, кукование кукушки.
Вскоре после ее приезда в г. Якутск трест Джугджурзолото предложил ЯНИМС провести мерзлотно-гидрогеологические исследования в районе хребта Джугджур. Нина Александровна взялась за эту работу с удовольствием. Вдвоем с лаборантом-студентом якутского техникума они вылетели самолетом до поселка Югорёнок, а потом провели маршрут на лодке с конной тягой вверх по реке Юдома до поселка Жар. Затем были экспедиционные маршруты в тайге по долинам рек от прииска к прииску. Маршруты выполнялись верхом на лошадях либо оленях. Всего было пройдено более 700 километров.
Остановки на приисках были по несколько дней для обследования местности, замеров температуры мерзлых пород в штольнях и глубоких шахтах. Просматривался также архивный материал по геологии, гидрографии и гидрогеологии, делались копии с имеющихся чертежей, дававшие представление о мерзлотно-гидрогеологических условиях и их изменениях во времени. Помогали и опросы бывалых местных жителей.
Один из выходов подземных вод восточной группы знаменитых Тимптонских источников
(фото Н.А. Вельминой, 1951 г.).
В результате этих работ Нине Александровне удалось довольно обстоятельно осветить мерзлотные и гидрогеологические условия западных районов хребта Джугджур, условия существующего и перспективного водоснабжения приисков, а также некоторые особенности строительства. Отчет, написанный ею по этим материалам, широко использовался последующими исследователями, хотя он был в то время фондовым и не подлежал публикации. Может быть, по этой причине Нина Александровна, опираясь на большой собранный ею материал и экспедиционные впечатления, написала научно-художественную книгу «Ледяной сфинкс», к которой сама сделала иллюстрации.
В этой книге в художественной форме она рассказала широкому кругу читателей о вечной мерзлоте, о ее загадках, а также о романтике редкой профессии мерзлотоведа-гидрогеолога, о трудностях экспедиционных исследований, о путешествиях в отрогах хребта Джугджур, расположенного чуть южнее полюса холода. Читателю, не живущему в этих холодных краях, трудно представить, что в двух - трех метрах от поверхности начинается вечная мерзлота. Она задает человеку загадки, которые он должен разгадать. Иначе ему трудно жить в этом крае «ледяного сфинкса», как назвал вечную мерзлоту основатель мерзлотоведения профессор М.И. Сумгин. В книге много размышлений, красочных описаний природы и специфических криогенных явлений. Увлекательно описаны уникальные подземные льды. « Я знаю, – пишет Нина Александровна, – как светятся льды, как переливаются перламутром под солнцем и луной белые щиты наледей, как торжественно сверкают прозрачные массивы ледников, как искрятся ледопады, сахарный блеск вскрываемых льдов в шурфах и полыхание света на стенах шахт. Но такого блеска, какой увидела я в стволах подземного льда среди дня, нельзя себе и представить. Можно подумать, что внутри ледяных кусков лежат громадные цветные бриллианты – по одному, по три, по десять».
Незамерзающий участок русла р. Малый Нахот вблизи термоминеральных источников подземных вод
(фото Н.А. Вельминой, 1953 г.).
В 1950 году по заданию Совета Министров ЯАССР Нина Александровна начала исследовательские работы в Центральной Якутии, на Лено-Амгинском междуречье. Она изучала особенности фильтрации воды в основании небольших колхозных плотин, построенных в тридцатых-сороковых годах на маленьких, почти полностью пересыхающих в засушливый летний период речках. Осадков здесь выпадает всего 150-200 мм в год, как в самых засушливых районах мира. Исследуя долины подобных речек, Нина Александровна увлеклась уникальным феноменом природы – аласами. В своих исследованиях аласов она прошла весь путь, который проходит истинный ученый – от удивления, неясности и сомнений к предельному уяснению и, наконец, к своей идее. Как известно, в мерзлотоведении утвердилось мнение о термокарстовом происхождении аласных впадин. На основании детального изучения таких впадин, примыкающих к долинам небольших речек, Нина Александровна выдвинула и обосновала гипотезу об их эрозионном происхождении. Она утверждала, что образование аласных впадин является следствием отделения петель – меандров, характерных для малых рек с небольшими уклонами, от основных русел. В меандре, отделившейся от основного русла, сохраняется останец, омывающийся рекой. Термокарст же здесь является вторичным процессом, который накладывается на эрозионный фон.
Свои наблюдения Нина Александровна позднее подробно изложила в научно-художественной публикации «Таинственное ожерелье» (1988 г.), знакомя читателя с сущностью своей идеи. Она убедилась в своих выводах при просмотре иностранной литературы об аласах рек Аляски и Канады, а также при ознакомлении с материалами исследований в Западной Сибири.
Нина Александровна предположила также, что и в Северном Казахстане широко распространенный котлованно-западинный и гривный рельеф имеет аналогичное происхождение. Однако впадины здесь можно заметить лишь в разрезе, поскольку сверху они заполнены торфом.
Анализируя ее работу по теме происхождения аласов в Центральной Якутии, можно согласиться с известным утверждением, что исследователи – это детективы от науки. С докладом о своей гипотезе Нина Александровна выступила в 1956 году на Всесоюзном совещании по мерзлотоведению. В журнале «Известия АН СССР» (серия географическая,№ 5, 1957) была опубликована ее статья по этой теме. В 1964 году она написала обстоятельную статью о происхождении аласов, которая была опубликована в сборнике "Геокриологические условия Западной Сибири, Якутии и Чукотки".
Гипотеза Нины Александровны об эрозионном происхождении аласов Центральной Якутии привлекла внимание многих ученых. Так,профессор Александр Иосифович Попов в своих лекциях в МГУ, освещая студентам тему о происхождении аласов, излагал и гипотезу Н.А. Вельминой об эрозионном их происхождении наряду с устоявшейся термокарстовой теорией.
В 50-х годах ХХ века в Южной Якутии, в пределах Алданского кристаллического массива, Якутская комплексная экспедиция Совета по изучению производительных сил (ЯКЭ СОПС) АН СССР начала обширные исследования с целью обоснования строительства металлургического комбината на базе открытых там железорудных месторождений и коксующихся углей.
Как вспоминала потом Н.А.Вельмина, "район назывался Алданским, Алданским горнопромышленным, Алданским угленосным бас- сейном, Алданским золотоносным… Трудно найти еще другое место, которое имело бы такие же права на столько названий". Алданский район был тогда самым "горячим" местом якутской земли – железо, уголь, слюда, золото… Здесь в те годы разносторонние исследования выполнялись большим количеством спецотрядов, включая мерзлотно-гидрогеологический, начальником которого была назначена Нина Александровна. Главной задачей ее отряда было выяснение и оценка водных ресурсов района, характеристика мерзлотно-гидрогеологических условий и поиски незамерзающих источников подземных вод, пригодных для водоснабжения.
Ею впервые были детально исследованы и описаны незамерзающие крупнодебитные Тимптонские источники в долине р. Тимптон, притока р. Алдан. «Этот источник может поспорить и с мировыми гигантами даже вне вечной мерзлоты – он дает тысячу восемьсот литров в секунду подземной воды», – писала она позднее в одной из своих книг.
В долине р. Малый Нахот Нина Александровна обнаружила и исследовала минеральный источник с водой сульфатно-гидрокарбонатно- го кальциевого состава, с температурой +13,5оС, который в условиях криолитозоны можно считать термальным. Источник выводил воду на контакте пород архея и юры. Выполненный ею полевой анализ воды, отобранной в критический зимний период 1953 года, показал, что вода обладает минерализацией более 2 г/л, а эманация радия в ней -9,1М?.
Здесь спустя годы якутские гидрогеологи вскрыли скважиной минеральную подземную воду с большим дебитом – скважина фонтанировала. По химическому составу она оказалась близкой к минеральной воде известного курорта «Краинка». Эти воды можно использовать для лечения органов движения, пищеварения, нервной системы, для лечения печени, желчных путей. Много лет спустя на этом источнике подземных вод организован розлив минеральной воды в бутылки и продажа населению под названием "Нахот". Описание поисков и исследований источников подземных вод в Алданском районе дано Н.А. Вельминой в научно-художественной книге "Пленница вечного холода" (1979 г.). Книга эта по существу служит гимном подземной воде, являющейся пленницей вечной мерзлоты Якутии.
После окончания трехлетних работ в бассейне реки Алдан и составления заключительного отчета Ниной Александровной была написана книга "Гидрогеология центральной части Южной Якутии", опубликованная в издательстве АН СССР в 1959 году. Соавтором этой книги является гидрогеолог В.В. Узембло, работавший на ЯНИМС и принимав- ший участие в составлении отчета. В этой книге на основании обобщения полевых и лабораторных исследований кратко освещаются физико-геологические условия и гидрогеологические особенности Алданского кристаллического массива. Главное внимание уделено подземным водам и взаимодействию их с многолетнемерзлыми породами.
В последующие годы Нина Александровна продолжала зани-маться вопросами взаимодействия подземных вод и многолетнемерзлых пород, изучением условий циркуляции подземных вод, таликами в южной и восточной Якутии, вопросами происхождения инъекционных льдов, а также разработкой методики гидрогеологических исследований в области криолитозоны. Она выступала с докладами на всесоюзных (г. Алма-Ата) и международных (США) конференциях по мерзлото- ведению, участвовала в написании методического пособия "Полевые геокриологические (мерзлотные) исследования» (1961 г.). Её перу принадлежит более 40 научных статей, опубликованных в разных журналах и в трудах научных совещаний.
В 1966 году, когда основательно пошатнулось здоровье (гипертония), Нина Александровна уволилась из Института мерзлотоведения СО АН СССР. Она решила, что дома, в Москве, в спокойной обстановке, не регламентированной правилами рабочего дня, сумеет лучше обобщить свои научные исследования и написать сводную работу по подземным водам криолитозоны. Эту работу она мечтала представить на соискание ученой степени доктора геолого-минералогических наук.
Книга "Особенности гидрогеологии мерзлой зоны литосферы" была ею написана и опубликована в 1970 году. Основное внимание в этой работе было уделено таким наиболее существенным вопросам гидрогеологии мерзлой зоны, как специфика расположения гидродинамических зон в вертикальном разрезе криолитозоны в разных географических условиях, особенностям водообмена, питания и разгрузки подземных вод. В ней обоснована также необходимость расширения и уточнения ряда существующих представлений и терминов.
Н.А. Вельмина (первая слева во втором ряду) вместе с якутскими мерзлотоведами Н.Г. Философовым и А.И. Ефимовым (первый ряд соот-ветственно слева направо), П.И. Мельниковым (второй слева во втором ряду), С.Н. Фотиевым, Г.М. Фельдманом и С.П. Качуриным (соответствен-но первый, второй и четвертый справа в последнем ряду) среди участников II Всесоюзного совещания по подземным водам Сибири и Дальнего Восто-ка СССР (г. Чита, 1958 г.).
Так, Н.А. Вельмина ввела понятия о криогидрогеологии и о вертикальном мерзлотно-гидрогеологическом разрезе. Ею была предложена и новая классификация подземных вод. Она также выдвинула положение о криогенной закрытости гидрогеологических структур и предложила специфические их разновидности. Значительное внимание в книге уделено таликам, их формированию и классификации. Рассматриваются также особенности обводненности горных пород, циркуляции и разгрузки подземных вод в зависимости от геоструктурных и геокриологических условий. Многие выводы и идеи, изложенные Ниной Александровной в этой книге, актуальны и сегодня. Так, например, она указывает на необходимость обязательного создания мерзлотных охранных зон вокруг крупных промышленных объектов в криолитозоне и вблизи уникальных источников и каптажей подземных вод. Это ее предложение безусловно справедливо, поскольку техногенные неконтролируемые изменения мерзлотной обстановки неминуемо ведут к более глубоким и устойчивым изменениям гидрогеологических условий, устранять последствия которых значительно сложнее. Не менее важны и рекомендации Нины Александровны, касающиеся методики проведения гидрогеологических исследований в криолитозоне. Она отмечает, что при изучении условий формирования и залегания подземных вод в области распространения многолетнемерзлых пород необходимо учитывать палеогеокриологическую обстановку. Без этого, подчеркивала она, гидрогеологические исследования будут неполными, а выводы могут быть неправильными.
Следует отметить, что этот фундаментальный труд Н.А. Вельминой получил весьма высокую оценку ведущих мерзлотоведов и гидрогеологов страны тех лет. Можно лишь сожалеть, что состояние здоровья Нины Александровны не позволило ей защитить эту крупную работу в качестве докторской диссертации. На эту работу, обобщающую результаты многолетних исследований автора, было получено три положительных рецензии (от профессоров Н.И. Толстихина, Ф.А. Макаренко и А.И. Калабина). Однако защитить ее как докторскую диссертацию Нине Александровне не удалось. В МГУ на кафедре мерзлотоведения, в связи с сокращением ассигнований на докторские защиты, в те годы образовалась большая очередь из соискателей. Представить работу во ВСЕГИНГЕО ей не удалось, поскольку трижды срывалась предзащита ее докторской диссертации в связи с участившимися приступами гипертонии, приводящими к госпитализации. В конце концов она отказалась от притязаний на эту научную квалификационную ступень и решила посвятить свою дальнейшую жизнь истории геокриологической науки, литературе и искусству.
История любой науки создается людьми, а если точнее – талантливыми учеными, организаторами и подвижниками науки. Биографии таких людей являются неотъемлемой частью истории развития той или иной науки. Основополагающий вклад в становление мерзлотоведения, безусловно, внес профессор Михаил Иванович Сумгин. Его по праву называют основоположником мерзлотоведения. Описанию жизни и творчества этого яркого, талантливого и самобытного исследователя, великого труженика, человека кристальной душевной чистоты и благородства до 1994 года было посвящено лишь несколько статей в различных газетах и журналах. Лишь в 1994 году в г. Якутске была опублико- вана книга Н.А. Вельминой «К тайнам вечной мерзлоты», посвященная жизни и деятельности этого выдающегося ученого и организатора науки.
Идейным вдохновителем написания этой книги был профессор Ленинградского горного института Нестор Иванович Толстихин. Он еще в начале 60-х годов обратился к мерзлотоведам страны, хорошо знавшим М.И. Сумгина и работавшим долгое время с ним, с просьбой написать свои воспоминания о нем. На эту просьбу откликнулись многие ученые. Собранные сведения Н.И. Толстихин передал Н.А. Вельминой и попросил ее обобщить их в виде отдельной книги.
Работа над книгой о М.И. Сумгине заняла у Н.А. Вельминой достаточно много времени. Ей пришлось дополнительно ознакомиться с архивными материалами различных организаций, опросить еще многих людей и, безусловно, углубленно изучить практически все творческое наследие М.И. Сумгина.
Рукопись была закончена в 1987 году, но опубликовать ее сразу не удалось. Лишь после решения ученого совета Института мерзлотоведения СО РАН книга была издана здесь же, в институте. Мерзлотоведы хорошо приняли эту книгу и были благодарны ее автору за яркое, всестороннее и углубленное повествование о жизни и творческом пути человека, так много сделавшего для становления и развития геокриологической науки. Образ М.И. Сумгина предстает перед читателями далеко не в "рафинированном" виде. На страницах книги говорится не только о научно-организационных успехах и творческих достижениях М.И. Сумгина, но и о его сомнениях, тревогах, болезнях и неудавшейся личной жизни. Книга читается с большим интересом. Текст дополняют уникальные фотографии, которые наглядно подтверждают самобытность М.И. Сумгина и красоту его личности. В заключительной части книги Н.А. Вельмина предложила присвоить имя этого выдающегося ученого и замечательного человека Институту мерзлотоведения, а также учредить премии его имени за лучшие опубликованные работы в области мерзлотоведения. Если первое пожелание Нины Александровны не было выполнено, поскольку Институту мерзлотоведения СО РАН в 1995 году присвоено имя его организатора и первого директора академика П.И. Мельникова, то второе ее предложение в некоторой степени исполнено. Так, начиная с 1995 года, Институтом мерзлотоведения СО РАН ежегодно присуждаются две стипендии имени профессора М.И. Сумгина лучшим студентам старших курсов кафедры геокриологии Московского государственного университета и кафедры мерзлотоведения Якутского государственного университета.
Следует сказать, что значительное количество экземпляров книги Н.А. Вельминой «К тайнам вечной мерзлоты» было приобретено кафедрой мерзлотоведения Якутского государственного университета для ознакомления студентов с историей становления и развития геокриологической науки в нашей стране.
Будучи на пенсии, Нина Александровна активно занялась скульптурой, к которой ее тянуло еще с юности. Как она писала, "мне стало ясно, что в моей жизни есть еще скульптура, но отложила ее до поры". И вот пора пришла.
Иллюстрация Н.А. Вельминой к её книге «Ледяной сфинкс».
Не желая быть в этом деле самоучкой, она прошла полный курс обучения у известного скульптора В.В. Александровой-Рославлевой в Народной студии Московского Дома ученых. Она увлеклась созданием скульптурных портретов видных ученых и писателей. На выставках они пользовались безусловным успехом.
Выполненный ею скульптурный портрет профессора М.И. Сумгина в 1973 году был выставлен в конференц-зале Московского госуниверситета, когда отмечалось 100-летие со дня рождения основоположника мерзлотоведения. К этому ее скульптурному портрету М.И. Сумгина возлагались цветы.
Скульптурный портрет основоположника мерзлотоведения профессора М.И. Сумгина,
выполненный Н.А. Вельминой и подаренный ею Институту мерзлотоведения СО РАН.
Некоторые из ее скульптурных произведений находятся в музеях и научных учреждениях – в России и за рубежом. Так, например, скульптура поэта Максимилиана Волошина хранится в музее города-курорта Коктебель; Марии и Анастасии Цветаевых – в музее М. Цветаевой в Москве; профессора О.К. Ланге – в музее МГУ и в мемориале в Ташкенте; профессора Н.И. Толстихина – в Санкт-Петербургском Горном институте и в Якутском государственном университете; академика В.А. Неговского – в музее здравоохранения в Москве; художника Б.В. Новикова – в мемориале в г. София; профессора Л.Б. Рухина – в Санкт-Петербургском государственном университете. Кроме портретных скульптур, она делала также медали ученых, писателей, художников. Так, выполненные ею медали Руаля Амундсена и Ярослава Гашека выставлены в музеях Норвегии и Чехословакии.
В 1990 году все скульптурные работы Нины Александровны были представлены на ее персональной выставке в Московском Доме ученых.
Н.А. Вельмина превосходно рисовала. Она сама делала графические иллюстрации к своим научно-художественным книгам. Нина Александровна очень любила Московский Дом ученых, часто его посещала, слушала интересные лекции, участвовала в проводимых совещаниях и в работе художественных секций. Она заслуженно была членом Союза писателей. В 1997 году в Москве издательством РИФ «Рой» был опубликован роман Нины Александровны «Сибирская баллада». Эта книга о любви и тяжелых испытаниях людей с различными жизненными позициями. Судьба героини, молодого ученого-мерзлотоведа, удивительным образом переплелась с судьбами людей, оказавшихся жертвами сталинских репрессий.
Скульптурный портрет выдающегося гидрогеолога-мерзлотоведа профессора Н.И. Толстихина,
выполненный Н.А. Вельминой и хранящийся на кафедре мерзлотоведения Якутского государственного университета.
Нина Александровна Вельмина – старейший мерзлотовед-ученый, писатель и художник – скончалась после тяжелой продолжительной болезни 27 марта 1999 года на 87-м году жизни. Еще за четыре месяца до смерти она написала в г. Якутск своим коллегам из Института мерзлотоведения последнее письмо – крик неугомонной души. Жаловалась, что из-за повреждения руки не может писать, а нужно завершить второй роман, 10 страниц из рукописи которого потеряны при переезде на новую квартиру. Писала о том, что не может посещать любимый Дом ученых, так как на такси очень дорого, а общественным транспортом ей было очень трудно пользоваться. Ее, безусловно, угнетало одиночество, поскольку все знакомые уже были в пожилом возрасте и с ними она не могла часто встречаться. Сетовала Нина Александровна на то, что ее отец за свой век (он прожил около 100 лет) имел шесть жен, а ребенка лишь одного – в ее лице, так что ни братьев, ни сестер у нее не было. Очень она любила наши письма, всегда их ждала, активно интересовалась жизнью и успехами института.
В памяти коллег, знакомых и друзей, всех кто знал Нину Александровну, она осталась не только как талантливый ученый, оригинальный писатель и скульптор, но и как интереснейший собеседник, высококультурный, отзывчивый, доброжелательный и гостеприимный человек.
В своих научно-художественных и историко-научных книгах Н.А.Вельмина выражает свои мысли в яркой форме, вызывая у читателя ощущение живой сопричастности происходящему. А сколько поучительного и познавательного содержится в ее отступлениях, размышлениях и метких сравнениях! Для примера мы приводим ниже некоторые выдержки из книг Нины Александровны, касающиеся ее суждений об ученых, о науке и научном поиске.
- Полевики-ученые – люди разные, некоторые без "поля" жизни не мыслят, другие же едут по необходимости или чтобы не упрекали в "усидчивости". Обычный полевик-исследователь – честный трудяга, выискивающий, измеряющий, роющий и описывающий все, что ему надо, что увидел и нашел. Полевики чаще спокойные энтузиасты, все делают с охотой. Их моют дожди, им приходится туго в таежных переходах, спят без всяких удобств, терзает их сонмище летающей нечисти. Чертыхают, проклинают все на свете и себя тоже и только вечером у костра, блаженно вытягивая ноги, говорят удовлетворенно: "Хорошо-то как, а?" Дома их не удержать. Диссертации, как правило, пишутся честно. Это только в кинофильмах и в пьесах, ученые часто оказываются липовыми. За всю свою научную жизнь я видела одного явного жулика. По мелочам он не разменивался, был смел и считал, очевидно, что все вокруг – лопухи. Потом его поймали, и ему все же пришлось поработать.
- Другой пример ученого принадлежит к тем людям в науке, к которым я чувствую симпатию, глубокое уважение, но которые меня при этом немного раздражают тем, что они "христосики". Крайне не спешны, все хотят делать слишком фундаментально, с "поля" приезжать не торопятся, высасывают там все из окружающего до предела, со статьями не торопятся, всегда им, видите - ли, не хватает материала. Их постоянно отвлекают, туда, где что-то трудно начать или завершить. Они не отказываются, слывут доками, да они такие и есть, они высоко ценятся сотрудниками. Статьи и доклады их на высоте, их цитируют и у нас и за рубежом. Конечно это же настоящие ученые. И все удивляются, почему они еще не доктора, хотя материал у них на три докторских. Время идет, они седеют, у них внуки. Другие - же, более легковесные, давно ускакали вперед по ипподрому жизненных благ. И очень симпатичное есть в этих людях, и досадное. Прочтя эти высказывания, легко сделать классификацию и наших ученых.
- Есть науки, есть люди науки, решающие важнейшие на сегодня проблемы жизни человечества. На эти высоты не все могут претендовать. Но за этим единственным исключением, нужной сегодняшности, очень трудно заранее сказать, какая наука в дальнейшем окажется важной, ибо ствол науки состоит из множества сплетенных ветвей и каждая новая ветвь с каждым годом делается самостоятельнее.
- Ученые редко пишут о зарождении в них своего зерна, детища, идеи, о своих отношениях при этом, о начале первой мысли, движении ее и распространении на близкое и далекое. Чаще излагаются конечные результаты. Может, это оттого, что многие не прислушиваются к себе в процессе роста зародыша, шагают через ощущения и чувства сразу в нечто рациональное и переходят к завершению?
- Поступь науки тем и характерна, что шаги ее не категоричны. Ее следы хорошо видны в минуту взгляда и тогда бесспорны. Проходит время – они углубляются или исчезают. И не всегда оказывается важным найти их. Очень редкие следы глубоко и навечно запечатлены историей, это шаги гигантов.
- Ученому, прежде всего, нужна длительная сосредоточенность мысли на одном, своем. Из любого встретившегося на пути факта, события, казалось бы, не связанного с его предметом, он всегда что-то вытянет для своей идеи. И это не исключает заинтересованности, увлечения кроме основного своего дела чем-то еще. Меня неизменно привлекали такие люди. Яркой личностью в этом отношении был Эйнштейн. Встречаясь с людьми, он нередко предпочитал "говорить" с ними …скрипкой! Музыка пронизывала все его существо. Желая похвалить какую–либо, чудо-идею в физике, он говорил: "Это наивысшая музыкальность в области мысли!"
- Одновременная тяга человека к науке и искусству нередка. Многие русские ученые были поэтами и художниками, начиная с Ломоносова. Уникальная личность ученого-архитектора восемнадцатого века Н.А.Львова – историка, художника, поэта, занимавшегося и строительной техникой, и геологией, открывшего месторождения угля. Или Н.И.Надеждина, жившего в первой половине девятнадцатого века, - географа-историка, профессора Московского университета, археолога, философа, этнографа, писателя, критика, театроведа, издателя газет и журналов. А вот еще Эрнест Теодор Амадей Гофман - писатель и композитор, живописец и дирижер, режиссер, музыкальный критик. И сколько таких в веках во всем мире!
- Особенно часто соединение склонности к литературе и изобразительному искусству, что естественно: живописание карандашом, кистью, резцом, словом почти одно и тоже, важен взгляд и соответствие его руке. Любопытно и редко обратное – стремление людей искусства к науке. Известный английский живописец Джон Констебль, в молодости писавший стихи и занимавшийся музыкой, в самое половодье своего дарования, в пятьдесят лет, признавался, что, когда не пишет, мысли его заняты наукой, особенно изучением геологии. Геология считал он, дает наибольшее удовлетворение уму.
- Чехов говорил, что чутье художника – это мозги ученого. А что делал бы ученый без чутья и интуиции? И художнику одним чутьем не обойтись, нужно и все то, что подчиняется внутренней логике"
- В науке, молодой в особенности, нерешенные проблемы, как лампочки стенда, вспыхивают там, где исследователь, работая, как бы нажимает на кнопку: направляет свой взгляд на то или иное явление. И по цепной реакции, как только гасит кто-то своим знанием ту или иную светящуюся лампочку, взамен вспыхивает новая или даже созвездие их, требующее новых гипотез и поисков. Незнание, ставшее знанием, - источник новых незнаний.
- Я сомневаюсь теперь во всем. Во всем, что читала, что признано и канонизировано. Есть, очевидно, такая форма существования – сомнение. «Сомневаюсь, следовательно, я существую» - хочется так перефразировать известное выражение Декарта, ибо что, как не сомнение, дает первый толчок мысли, открытие внутрь в не меньшей степени, чем наружу. Золотая цепь исследователя: удивление – сомнение – поиск – находка.
- Жизнь ученого немыслима без критического анализа и переоценки всего, что сделано и найдено до него. Продолжайте! Только не падайте духом, Вас, может, просто не захотят понимать. Все, кто … закрепощены не только коренившимися понятиями, но и инерцией многолетней работы, опубликованными своими статьями, сложившимся научным авторитетом. Это их карьера, их жизнь. Вы рубите сук, на котором они сидят. Если он единственный – это трагедия. Признать Вас – нужно гражданское мужество, не все им обладают. Приготовьтесь – судьба всего нового нам неизвестна.
- Мы живем в такое время, когда не только в мерзлотоведении, но и в географии в целом, да и в науках той же семьи – в геологии, геофизике и других еще очень много неясного. У палеонтологов, например, до сих пор загадка номер один – это причина гибели гигантских ящеров. Жили, царствовали сто пятьдесят миллионов лет и почти внезапно, в смысле геологическом, исчезли. Только перечисление гипотез об этом занимает несколько страниц! Да и сама Вселенная еще тайна. Куда уж больше? И человеку эти тайны раскрываются как-то объемно-концентрически, как русские «матрешки» – одна в другой. А потом оказывается, что половина их вложена не туда, то есть мы их неправильно разместили.
- Мужчинам-ученым, художникам, писателям, большим ли, малым ли, - как правило, почти всегда помогали и помогают их жены. Сколько творцов не состоялось бы, не будь этих преданных помощниц, бросивших нередко свои собственные призвания, создававших им Дом, где они могли вдохновенно работать, освобождавших их от убивающей повседневности и мелочей жизни. Они же часто бывали и духовными наследницами, хранительницами всего сделанного и продолжателями их дела. И что-то не знаю я примеров мужчин, отдавших свои даже не вдохновенные жизни любимой женщине и ее творчеству.
- Криогидрогеология – молодая наука, сейчас она находится еще в первой стадии своего развития. Надо полагать, что криогидрогеология будет развиваться такими темпами, которые требуются для современного строительства и для решения всех теоретических вопросов, практических задач изысканий и устройства водоснабжения во вновь обживаемых и только еще затронутых гидрогеологическими исследованиями районах мерзлой зоны.
- Кто-то хорошо сказал – то, что мы знаем – ограничено, то, что мы не знаем – бесконечно.
- Алло, здравствуйте, Нина Александровна!
- Добрый день, Виктор Владимирович! Так, будете Вы сегодня у меня?
- Да, Нина Александровна, я непременно приеду к Вам. Правда, я собираюсь быть у Вас не один, а с моей дочерью Машей. Она очень заинтересовалась Вашими скульптурными работами и хотела бы посмотреть на них. Можно ли нам вдвоем навестить Вас?
- Разумеется, приезжайте! И не забудьте, 120 – код на входе, а ехать ко мне удобнее до Лубянки; от нее пешком до моего дома не более 25 минут. Буду ожидать вас к 11.
Такой или почти такой телефонный разговор состоялся утром первого ноября 1995 года между мной и Ниной Александровной Вельминой в Москве.
И вот, мы с дочерью шагаем от Лубянской площади по улице Мясницкой. Поворачиваем в Кривоколенный переулок и на его пересечении с переулком Армянским видим дореволюционной постройки каменный дом в четыре этажа – дом 8/1. Это – центр Москвы, но столичной суеты здесь нет. В отличие от Мясницкой улицы, которая загружена транспортом и прохожими, Кривоколенный переулок кажется практически пустым. Он вполне оправдывает свое название. Медленно катят нам навстречу лишь отдельные легковые автомобили. Здесь им не разогнаться – настолько узкая и непрямая проезжая часть, стиснутая неровными тротуарами и глухими стенами. Мы подходим к вросшему в асфальт каменному крыльцу, набираем код, открываем тяжелую дверь и оказываемся в девятнадцатом веке. Широкая лестница с ажурными перилами ведет нас в полумраке с этажа на этаж. Диковинные батареи центрального отопления с клеймами, в которых бросаются в глаза буква «I» и буква «Ъ», возвращают нас к картинам прошлого. Здесь все напоминает о тульском Левше и старых мастерах, чьи изделия веками исправно служат в России.
Часы показывают ровно 11. Мы дважды нажимаем кнопку звонка семнадцатой квартиры, слышим легкие шаги и дверь распахивается. Нас встречает с открытой улыбкой спортивного облика пожилая женщина, не утратившая былой привлекательности и красоты. Она сразу же берет инициативу в свои руки. Прямо с порога Нина Александровна задает нам массу вопросов. Она ведет нас из необъятной прихожей в светлую комнату, где у высоченного окна на круглом столе-аэродроме, устланном белоснежной скатертью, стоят изящные чашки тонкого фарфора с крепким чаем. На улице поздняя осень и горячий чаек был как нельзя кстати.
Втроем мы усаживаемся вокруг стола и наслаждаемся душистым чаем с медом и домашним вареньем. Мы внимательно разглядываем привезенные мной в Москву фотоснимки, сделанные еще в сороковых-пятидесятых годах сотрудниками Якутской научно-исследовательской мерзлотной станции. Наша задача – определить, кому принадлежат отдельные портреты на этих фотографиях. Собственно снимки мы с Ниной Александровной изучаем вдвоем. Маша между тем терзает ее расспросами о скульптурных портретах, стоящих на полках вместительного стеллажа. Чьи эти мудрые лики, каково их отношение к хозяйке дома, как удалось ей научиться ваянию, какие материалы использует она в своем творчестве – вот перечень основных вопросов, которые дочка задавала хозяйке дома. Нина Александровна не только успевала отвечать Маше, но и вспоминала много интересных событий из начального этапа истории формирования в Якутии научной структуры Института мерзлотоведения. Моя записная книжка пополняется заметками о судьбах В.М.Пономарева, В.П.Седова, и других ученых-мерзлотоведов. Время пролетело незаметно. После многочасовой беседы мы расстались с Ниной Александровной, покинув ее удивительный дом, полный книг, картин и авторских скульптур, которые создавали ауру научного поиска, творческой мысли и напряженного каждодневного труда.
Позже я и Маша еще не раз бывали в гостях у Нины Александровны. И всегда нас удивляли ее энергия, оптимизм, умение не казаться, а быть по-настоящему яркой, неповторимой личностью в московских кругах творческой интеллигенции.
27 марта 1999 г., на восемьдесят седьмом году жизни Нина Александровна Вельмина скончалась. Всех нас постигла невосполнимая утрата. В лице Нины Александровны мы потеряли многогранный талант. Мы потеряли известного гидрогеолога, писательницу, скульптора, видного деятеля общественного движения научных работников города Москвы, а главное – женщину редкого ума и обаяния.
Состоявшиеся осенью 1995 г. наши встречи с этим незаурядным человеком не прошли бесследно. Возможно, именно они предопределили выбор жизненного пути моей дочери Маши, которая вскоре после этого стала студенткой, увлеклась проблемами современного искусства, живописи и дизайна.
Мое заочное знакомство с Ниной Александровной Вельминой началось с ознакомления с ее опубликованными работами, в которых излагалась оригинальная гипотеза о происхождении замкнутых впадин в рельефе Центральной Якутии (1957 г.). В отличие от существующей теории термокарстового происхождения этих впадин, Нина Александровна обосновывала свою теорию – эрозионную. По исследованиям, проведенным на Лено-Амгинском междуречье, она пришла к заключению, что развитые там аласные впадины образовались в результате трех процессов:
1) отделения петель-меандров у сильно меандрирующих речек, имеющих каньонообразный профиль русла;
2) смыкания берегов рек вследствие характерных свойств лессовидных грунтов;
3) разрушения внутримеандрового пространства с образованием полигональных трещин и пучений.
Исследования мерзлотоведов последующих лет показали, что термокарстовые озера, развитые в лессовидных грунтах с момента заложения действительно интенсивно расширяются термообразией.
Для дополнения своих прежних наблюдений Нина Александровна в 1981 году снова приехала в г.Якутск. Заведующий лабораторией общей геокриологии Института мерзлотоведения, профессор Игорь Александрович Некрасов выделил ей машину и попросил меня сопровождать ее в маршрутах по аласам на Лено-Амгинском междуречье. Так состоялось мое личное знакомство с этим интересным человеком.
В эту поездку она интересовалась многим, но особое внимание уделяла поискам подземных вод или подземных льдов, используя известный народный метод лозоходцев. В руках она держала коленообразую лозу из тальника, которая, вращаясь, указывала на участки наличия грунтовых или подземных льдов, находящихся недалеко от дневной поверхности.
Меня восхищало ее умение увлекательно рассказывать о природе, о тайнах вечной мерзлоты, что поистине завораживало слушателя. Чуть ли не на каждом шагу у нее возникали вопросы о той или иной загадке природы, и она тут же сама находила свои ответы на них. Нина Александровна Вельмина была поистине человеком вечного поиска.
Научные публикации
1. Мерзлотные наблюдения в районе пос.Диксон // Недра Арктики, изд-во Главсевморпути, 1947. – Т. 2. – С. 189-203.
2. Каптаж подземных вод в условиях вечной мерзлоты. – М.: Изд-во АН СССР, 1952. – 126 с.
3. К вопросу о происхождении замкнутых (аласных) впадин Центральной Якутии // Изв. АН СССР, серия географическая, 1957. – № 5.
4. Вопросы взаимодействия подземных вод и многолетнемерзлых пород в пределах Алданского кристаллического массива // Материалы VII Всесоюзного совещания по мерзлотоведению. Материалы по общему мерзлотоведению. – М.: Изд-во АН СССР, 1959. – С. 138-141.
5. Условия циркуляции подземных вод и типы таликов некоторых районов Южной и Восточной Якутии // Тр. II совещания по подземным водам и инженерной геологии Восточной Сибири. – Иркутск, 1959. – Вып. II. – С. 88-96.
6. Гидрогеология центральной части Южной Якутии (в соавторстве). – М.: Изд-во АН СССР, 1959. – 177 с.
7. Тимптонские источники // Изв. высш. учебн. заведений. Геология и разведка. – 1960. – № 6. – С. 75-86.
8. Полевые геокриологические (мерзлотные) исследования. Глава 1. Исследование криогенных образований. Глава 5. Наледи. – М.: Изд-во АН СССР, 1961. – С. 288-301.
9. О происхождении котловинного и гривного рельефа Западной Сибири // Геокриологические условия Западной Сибири, Якутии и Чукотки. – М.: Изд-во АН СССР, 1964. – С. 37-70.
10. О происхождении инъекционных льдов // Подземный лед. – М.: МГУ, 1965. – Вып. 2. – С. 83-90.
11. Особенности гидрогеологии многолетнемерзлых пород и основные ее проблемы // Методика гидрогеологических исследований и ресурсы подземных вод Сибири и Дальнего Востока. – М.: Наука, 1966. – С. 16-27.
12. Особенности гидрогеологии мерзлой зоны литосферы. – М.: Недра, 1970. – 326 с.
13. Наледи Юдомо-Аллах-Юньского междуречья // Исследование наледей. – Якутск: Институт мерзлотоведения СО АН СССР, 1979. – С. 105-113.
Ледяной сфинкс. – М.: Мысль, 1975. – 255 с.
Пленница вечного холода. – М.: Мысль, 1979. – 208 с.
Таинственное ожерелье. – М.: Мысль, 1988. – 240 с.
К тайнам вечной мерзлоты. – Якутск: Ин–т мерзлотоведения СО РАН, 1994. – 136 с.
Сибирская баллада. – М.: РИФ "Рой", 1997. – 320 с.
| Первая страница |  | (c) 2001 |
